Постепенно склон сделался настолько крутым, что казался чуть ли не отвесным. Правда, помогали многочисленные выступы и трещины. Вот где Вару особенно пригодились мозолистые ладони и почти ороговевшие ступни. Поднимаясь, он то и дело с опаской поглядывал наверх.

Достиг ли противник вершины? Если да, то сверху, того и гляди, полетят камни.

Вскоре глазам предстала площадка на вершине. Пусто. Вар возликовал.

Шагов десяти в поперечнике, площадка казалась совсем крошечной, хотя и была вдвое больше боевого круга: такое впечатление возникало из-за того, что со всех сторон ее окружал обрыв. Вар быстро пересек площадку и увидел футах в пятидесяти под собой бойца подземных. Он опередил соперника всего лишь минут на пять, а более медлительный воин империи, несомненно, достиг бы вершины слишком поздно. Особенно Хул. А что толку в бойцовском мастерстве и храбрости Хула, если его голову при подъеме наверняка размозжил бы булыжник?

Вар огляделся, выискивая подходящий камень. Камней здесь было предостаточно. Некоторые вполне годились для метания, другие, размерами побольше, можно было скатить вниз, а у самого края громоздились валуны, которые так и хотелось раскачать и столкнуть.

Пальцы Вара сами собой обхватили камень. Он не сводил взгляда с противника, который выглядел удивительно беззащитным. Даже если сумеет увернуться от летящего в него камня, то неминуемо сорвется. Странно, почему подземный не смотрит вверх? Может, попросту не ожидает нападения?

Поборов искушение, Вар отложил камень в сторону. Ему вспомнились слова императора. В кругу один закон — смерть или победа, за чертой же победы без чести не бывает. Пусть уж исход поединка решится в честном единоборстве. Тем более что площадка идеально подходит для боя не на жизнь, а на смерть. Даже если воин подземных и слыхом не слыхивал о кодексе чести здравомыслящих, здесь ему помимо воли придется его придерживаться.

Вар уселся, скрестив ноги, на своем краю площадки. Вскоре с противоположной стороны на вершину выбрался подземный. Вару сразу бросились в глаза палицы. Придется сражаться против своего же собственного оружия!

Ростом соперник не вышел — едва по плечо Вару, который вовсе не был гигантом. И еще, обнаженный воин был либо кастрирован, либо… Либо был женщиной.

— Начнем? — Подземный взял в руки палицы, швырнул вниз ремень, на котором они висели.

Голос высокий, приятный; густые темные волосы коротко острижены; тело тонкое, гибкое, на ногах — сандалии… Ни малейших сомнений — девочка. И от роду ей не больше девяти лет.

Не может быть, чтобы защищать свои интересы подземные послали девочку вдвое моложе самого Вара!

Но почему? Ведь поединок не шутка и не детская забава. От его исхода зависит дальнейшая судьба как подземелья, так и империи. Уже погибли тысячи храбрых бойцов.

Робости девочка, похоже, не испытывает. Судя по всему, она и есть воин подземных! Неужели подземные стремятся проиграть? Но к чему тогда столь тщательные приготовления? Почему они просто не сдались на милость здравомыслящих?

Вар поднялся, сжимая в руках оружие. Сомнительно, что она выдержит даже первый удар его палицы.

Он приблизился и ударил почти без замаха, целя ей в плечо. Она мгновенно среагировала, палицу Вара отразили ее две. Выходит, она все же знает, что к чему.

Закипел бой. На стороне Вара были рост и сила, на стороне девочки — быстрота и мастерство. В общем и целом противники стоили друг друга.

Довольно быстро Вар осознал, что легко победа ему не достанется. А если он не победит (слово «убить» Вар заменил словом «победить»), то проиграет сам и подведет императора.

Лучше не тянуть. Он с яростью кинулся в атаку, используя против девочки грубую силу. Она попятилась, отступила на шаг-другой. Палица встречалась с палицей, и хотя ни один его удар не достигал цели, позиция Вара с каждой секундой улучшалась.

До края площадки осталось от силы два шага. Нет, уже один. Вдруг девочка резко развернулась, ударила по палице Вара, проскользнула под его вытянутой рукой и неожиданно саданула локтем по запястью юноши. Все произошло настолько быстро, что Вар не успел ничего предпринять. Палица выскочила из вмиг онемевших пальцев и покатилась по склону вниз.

Недостаток опыта в кругу все же оказался роковым и теперь, наполовину разоруженный, он обречен на поражение. С тем же Хулом девчонке наверняка пришлось бы повозиться, а Тила она не одолела бы ни за что. Но кто же предполагал, что ребенок окажется искусным бойцом в кругу?

Что ж, всему конец, одной палице ни за что не устоять против пары. Вар ожидал немедленной атаки, но девочка почему-то медлила. Вар внутренне подобрался, готовясь схватить ее и прыгнуть вниз, навстречу неминуемой смерти. Пускай победа ему и не достанется, но схватка все же закончится вничью.

Девочка пристально поглядела на Вара, затем отшвырнула одну из своих палиц, и та, покатившись по склону вниз, звонко загремела о камни.

Вар был поражен Что за дьявольскую игру она затеяла? Сейчас его можно было запросто застать врасплох, однако девочка по-прежнему держалась на расстоянии.

— Ты?..

— Честный бой, — сказала она и двинулась на него.

Необходимо было драться, но руки Вара предательски дрожали, тело не подчинялось. Победа была за ней, но она выбросила палицу и вновь уравняла шансы. Зачем? Разве такое возможно в кругу? А может, она стремится проиграть?..

Но сдаваться, судя по всему, она отнюдь не собиралась. Странный поединок продолжался. Девочка ударила Вара по свободной, левой, руке. Вару отчаянно недоставало второй палицы.

Мало-помалу Вар приноровился к необычной манере девочки, научился уворачиваться от ее многочисленных, вроде бы слабых, но быстрых и точных ударов.

Миновал полдень, а бою не было видно конца. Противники держались настороже, экономя силы, выжидали, пока один из них допустит промашку.

Девочка постепенно начала уставать; Вар попробовал было воспользоваться этим, но все его наскоки разбивались о безупречную защиту.

Как соперники ни старались, бой к вечеру так и не завершился.

Внизу по-летнему быстро стемнело: вершина горы Муз превратилась в островок света в безбрежном океане тьмы. Девочка, отступив на шаг, опустила руку с палицей и сказала:

— Ночью не принято сражаться. Вар тоже опустил свое оружие, но, опасаясь предательства, глаз с девочки не сводил.

— Я голодна, — пожаловалась та.

Он также проголодался, но, поскольку не предполагал, что поединок затянется так надолго, еды с собой не прихватил.

— А ты молчун, — сказала она.

— Я плохо говорю, — объяснил Вар.

Быть может, сказанных им слов она и не разобрала, но смысл явно уловила. И, как ни странно, улыбнулась.

— А мой отец совсем не разговаривает. Его ранили в горло, когда я еще была маленькой. Но мы с ним отлично понимаем друг друга.

Вар кивнул.

— Может, ты ляжешь на своей стороне, а я — на своей, и мы поспим? — предложила она. — А бой закончим завтра.

В знак согласия он прочертил палицей на земле линию и улегся на своей половине площадки.

— Тебя как зовут?

— Вар.

— Странно, на горле у тебя вроде бы нет шрама. Почему ты так плохо разговариваешь?

Пока Вар пытался придумать ответ попроще, она уже задала новый вопрос:

— А на что похож мир снаружи?

Вар понял, что ее не особенно интересуют его ответы: как и многим детям, ей просто нравится слушать собственный голос.

— Холодно, — сказала девочка.

Она была права. С наступлением ночи заметно похолодало, а ведь они оба — нагишом. Вару, конечно, ночной холод был нипочем, ведь в юности он, бывало, даже зимой спал под открытым небом, но она — маленькая, худенькая, с нежной тонкой кожей — наверняка замерзнет, а может, и умрет от холода. Ее уже колотила крупная дрожь.

— За мною долг, — сказал Вар.

— Не понимаю. — Девочка повернулась к нему.

— Ты выбросила палицу. За мною долг. — Он изо всех сил старался говорить отчетливо,